Anamnesis morbi: История болезни
И у читателей, и у участников семинаров обязательно возникает вопрос: от чего она не вернулась домой? Там холодно и отец прибил бы ее, но вернулась бы она домой и в этот вечер была бы живой. Часть слушателей обычно полагает, что целесообразно героине было бы вернуться, а часть надрывно отрицает возможность возвращения, апеллируя к жестокости отца и отсутствию тепла в доме. Впрочем, приходилось слышать и более тонкую аргументацию, мол девочка идет по пути Героя, исполняет свою Судьбу, даже движется к Самости. Позволю себе усомниться в возможности естественной индивидуации такого рода, при котором тело отщепляется и остается на земле, а душа улетает в рай, иначе добровольная смерть была бы наиболее эффективным шагом к совершенству. Важны и интересны аргументы тех, кто полагает, что избитая отцом живая девочка хуже, чем погибшая от замерзания. О чем в действительности здесь вопрос? О стремлении, во что бы то ни стало избежать насилия? О безвыходности? Когда читаешь текст истории, поведение Девочки представляется осмысленным и единственно возможным. Но внутри социодраматического пространства все выглядит по-иному. Заметно, как внутренняя реальность Девочки раскалывается на плохую, то есть улица, и невыносимую, то есть дом. Дом с щелями, побои отца – как это плохо! Но это ее настоящая жизнь. Трудная жизнь, с которой необходимо смириться. Девочка предпочитает выбирать иллюзии. Одна из значимых проблем зависимых клиентов – неспособность вынести, выдержать повседневную, порой жестокую реальность. Они словно отщепляют ее, бросают за борт своего внутреннего мира.
История показывает нам, что Девочка последовательно ставит себя в более и более опасные ситуации. Она находит выступ дома, некое псевдочрево (неполное, холодное), где безуспешно пытается спрятаться от холода уличной реальности. Но выступ способен защитить ее только от ветра и дать ей возможность зажигать спички. Если здесь рассматривать ветер и воздушную стихию как символ интеллектуальной, отцовской, функции, то можно говорить о том, что героиня отказывается от когнитивной переработки происходящего с ней и отдается во власть бессознательным силам. Эго на этой стадии имеет весьма низкую способность к действию, направленному на выживание. Появляется необходимость во внешних волевых факторах. Но не находится прохожего, способного выдернуть девочку из ее безнадежного укрытия – ее не заметно в каменной нише. Субъективно нашей героине кажется, что она, наконец, обрела некое подобие покоя. Но это смертельно опасный покой.
И тут она вспоминает, что располагает неким материальным отцовским ресурсом – спичками. Отметим, что это серные спички, товар в те времена недешевый. Она не смогла превратить его в деньги… Отцовский ресурс – ресурс Духа – нуждается в символизации, его нельзя использовать буквально. Его необходимо развивать и трансформировать, а не расходовать непосредственно. Это потенция и потенциал действия и развития, которые будут направлены на материальное воплощение (феминную сферу). Будучи снабженными новыми феминными ресурсами мы, в свою очередь, можем вновь направлять их на духовное, маскулинное. И мы развиваемся в этом постоянном круговороте. Дары Отца обладают потенциалом, но и опасностью. Вырвавшийся на свободу неукротимый дух, способен уничтожить, не дав возможности к развитию. В социодраме я отметила следующее: вспомогательные Я из роли спичек часто говорят о своем возмущении, о том, что их так бессмысленно и буквально используют. Спичка предназначена, чтобы только помочь разжечь огонь – о спичку нельзя согреться. Маленькое пламя способно лишь заворожить и осветить на короткий срок ограниченное пространство. Так кратковременный рай, который получает зависимый при актах своего аддиктивного поведения, неспособен исправить жизнь и судьбу, а только очаровать приятными аутистическими переживаниями. И некоторые «спички» просто наслаждались властью давать убивающее наслаждение.
Видения, которые последовательно возникают у Девочки, имеют свою символическую значимость. Первая спичка показывает простую и понятную вещь: горячую печку. Но видение исчезает, как только Девочка пытается погреться. Обнаружив обман картинки, девочка могла бы опомниться, войти в контакт с реальностью, выйти из заточения иллюзии и остаться в живых. Но разве кого-то удерживало от второй попойки первое тяжелое похмелье?.. Первый сигнал о ложности происходящего не остановил ни одного из зависимых, увы.
Вторая спичка показывает Девочке накрытый праздничный стол и удивительного гуся, на образе которого стоит остановиться подробнее. Если первая картина выглядела абсолютно реальной, то вторая прямо указывает на то, что это лишь видение – жареный гусь, с воткнутыми в него вилкой и ножом, вскочил со стола и пошел к Девочке. Можно рассматривать это видение как переходное пространство между миром мертвых и миром живых. Гусь здесь выполняет функцию психопомпа, заманивающего трикстера, увлекающего Девочку все дальше от реальности и жизни. Мы так называем эту фазу зависимости – «фаза потери реальности». Здесь есть и неадекватные поступки, и контакты с неподходящими людьми, и утрата чувства времени, и потеря способности планировать будущее. Удивительно наблюдение: одна из участниц семинара, играющая Девочку в социодраме, увидев ходячего гуся, вскрикнула и убежала, словно очнувшись. К сожалению, людей, которые очнулись, столкнувшись с искаженной реальностью, гораздо меньше, чем людей, продолжающих «зажигать спички» и грезить.
Третья спичка, которую зажгла неразумная Девочка, показала ей рождественскую елку, которая может ассоциироваться не только с символом возрождения и вечной жизни, но и родовым деревом, на котором селятся души людей. С догоранием спички сюжет постепенно меняется: огоньки с елки трансформируются в звезды (символы судьбы человека), одна из которых падает с небосвода, знаменуя смерть Девочки. Очевидно, что Девочка не понимает, что умирает именно она: «Кто-то умер», - подумала девочка». Как тут не вспомнить о диссоциации, расщеплении мышления зависимых людей, сводящих с ума специалистов. Кто-то умер от передозировки, кто-то спился, кто-то проиграл все имущество, кто-то, но не я.
продолжение следует