Он шёл на Одессу, а вышел к Херсону, В засаду попался отряд… Налево — засада, напротив — засада, И десять осталось гранат.
Конечно, однажды я нашла у друзей школьный атлас и посмотрела, где Одесса и где Херсон. И сильно удивилась. Раз Железняк — матрос, значит, должен уметь и без карты в степи ориентироваться, по звёздам… Как же он повёл отряд в другую сторону? Значит, никакой он не герой, раз завёл своих бойцов в засаду? Однажды я так и заявила ребятам, которые звали меня играть в матроса Железняка и партизан. Народ задумался, а потом кто-то сказал:
— Ну, тогда давайте играть в Щорса, он тоже был красный командир.
— Ага, — возразила я, — ничего себе командир. Даже санитара в отряде завести не может.
— А ты откуда знаешь? Может, у него и был санитар?
— Ну да! Был! А песню помнишь? «Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве». Что это за отряд, если командира перевязать толком не могут? Далеко же они с таким раненым уйдут, если кровь по траве!
После недолгого обсуждения решили играть в казаки-разбойники и о разговоре забыли.
Скажите мне, пожалуйста, ваши дети тоже так умеют?
Я росла совсем в другой среде-нас совсем не учили думать.
Мне вообще никогда в голову не приходила задумываться над текстом песен-
я их никогда не воспринимала.
Сейчас я обязательном порядке учу детей думать, но тексты песен никогда не брала во внимание.
И дальше, в следующем отрывке ее мама сорвалась. Это первый срыв на протяжении книги:
Мама вернулась бледная, с дрожащими губами и строго велела отложить книгу.
— О чём ты сегодня говорила во дворе с ребятами?
— Да ничего особенного… Мы в казаки-разбойники играли.
— А до этого во что хотели играть?
— В Щорса, кажется. А-а-а, ты про песню… Так и правда в песне так поётся… И про Железняка тоже. Значит, он командир плохой. Разве не так?
И вдруг моя всегда выдержанная мама схватила меня за плечи и встряхнула.
— Да ты что, не понимаешь?! Разве можно такое говорить вслух? Ты забыла, где мы недавно были? Тебе опять хочется туда, к семи курганам?
Я вдруг поняла, что может случиться из-за моих слов, и растерянно молчала.
— Никогда, слышишь, никогда, — повторяла мама, встряхивая меня за плечи, — не говори таких вещей вслух, да ещё при посторонних. — Голова моя моталась из стороны в сторону, я в ужасе смотрела на маму, а она всё трясла меня и повторяла: — Помни, где мы были… помни, кто мы… За любое неосторожное слово мы будем расплачиваться…
— Мама, мама, остановись, я поняла! — Мама замерла. — Мамочка, я поняла… я больше никогда… никогда не буду говорить вслух то, что думаю.
Я не собиралась плакать, но слёзы будто бы сами покатились из глаз. И вот я уже горько плачу, а мама тихонько гладит меня по голове.
А вот и мамином образовании:
Элемент, конечно, был очень опасен: образование высшее, владеет пятью иностранными языками, играет на пианино, прекрасно рисует, до революции училась в Смольном институте, её мать — полька, бабка — шведка, отец — русский столбовой дворянин, работал инженером на Тульском оружейном заводе и уж наверняка был недобитым белогвардейцем, так как все мужчины в роду (кроме него, моего деда) были артиллерийскими офицерами. Ещё и замуж вышла за прибалтийского еврея, который к тому же в лагере…
Очень хорошее образование, даже для нашего времени.
Автор книги Ольга Громова.
Действие происходит в конце 30-х годов, прошлого века.
Советский Союз.
