m_d_n в Про привязанность: видеоиллюстрации и текстИз комментариев к угадайке-марафону на межличностный интеллект "Кино для взрослых" http://ru-psiholog.livejournal.com/6026115.html
[Spoiler (click to open)]
Американцы подошли к проблеме с бихевиористской стороны, "привязанность - это поведение". Это дало им преимущества, поведение легче формализовать и описать, и избавило от необходимости отвечать на вопрос, зачем людям вообще привязанность нужна? Тут пришлось бы сказать о том, что люди - создания социальные, живут группами, и на уровне инстинкта есть ощущение про-социальности и анти-социальности другого человека, есть нравственное чувство и совесть, - то есть способы регулировать социальное поведение общими для всех правилами поведения и отношения друг к другу, и есть на уровне физиологии хватательный рефлекс, то есть телесное цепляние за другого человека, хорошо известное по маленьким бессловесным детям. Куда девается потребность цепляться за другого человека непосредственно, когда мы становимся старше? Логично предположить, что как внешняя речь интериоризируется, становится внутренней, так внешнее цепляние интериоризируется, становится внутренним переживанием, цепляемся к другому не руками, а своим отношением к человеку.
Психоанализ Фрейда про цепляние ни слова не сказал, и тему не развивал никак, бихевиоризм наблюдал у младенцев в возрасте года разные паттерны реагирования на 3-минутное расставание с матерью, - то есть когда привязанность прервана. А как устроена привязанность сама по себе? Если это поведение, без отношения, то ответ будет одним (достаточно путаным, как мы видели в американском руководстве), если это прежде всего отношение и память об отношении, то ответ будет другим.
Про отношение писали и Л.С. Выготский, и М.М. Бахтин, и В.Н. Мясищев, русская школа вообще много внимания отношениям уделяла, что немудрено, - огромный пласт опыта русскими уже был описан и осмыслен благодаря русской классической литературе. Сюда же можно отнести Л.Я. Гинзбург, правда, её тексты были опубликованы на полвека позже, и Ю.М. Лотмана, правда, он психологию обсуждал в контексте рассказа о пушкинской эпохе и описывал ментальность в связи с романом в стихах "Евгений Онегин", - но вам подход новаторский совершенно. Итого, медицина и литература больше сказали об отношениях, чем научная психология. Принято списывать это на идеологизированные десятилетия советского периода истории, но мне кажется, это кризис другого плана, связанный с рождением кинематографа, появлением автомобиля и потом - светофора (эпоха конно-гужевого транспорта светофоров не знала), появлением компьютеров, интернета и интернета в телефоне, - то есть сменой тренда "письменного сознания" на "визуальномедийное" сознание, за двадцатый век, и появление психологии как "светофоров социума", опоры, которая помогает всем ориентироваться на одни и те же сигналы и знаки, о которых достигнуто соглашение, а не каждому наедине с собой понимать литературу и спорить на уровне разных школ литературной критики.
Психология неожиданно стала массовым трендом именно в конце двадцатого века, до того она была вполне себе академической дисциплиной, экспериментальной и о том, что психолог будет персонажем любого телевизионного сериала, никто и думать не мог.
Соответственно, разработка В.Н. Мясищева, что отношение может быть
- отношением к другим людям
- отношением к себе
- отношением к окружающему миру
даёт нам идею, что у каждого человека может сосуществовать одновременно как минимум три привязанности, одно отношение может быть к людям, другое отношение к себе и третье отношение - к окружающему миру. Интуитивно это нащупал Альберт Меграбян, он предложил шкалу эмпатии, где допускалось, что в разных сферах эмпатия одного и того же человека - разная.
http://hrliga.com/index.php?module=profession&op=view&id=847 вот тут этот опросник
Вот статья про него в Википедии, http://en.wikipedia.org/wiki/Albert_Mehrabian
Занимался он невербальным поведением, - это одна из составляющих социального интеллекта, - то есть "в теме" с конца 1960-х годов
Привязанность - это эмоции по поводу "мы", которые, как монета имеет две стороны, являются отношениями, где одновременно сосуществуют два аспекта: забота и разлука. Значит, привязанность это эмоции по поводу того, как мы заботимся друг о друге и как мы переносим разлуку друг с другом.
Вот пример дезорганизованной привязанности, чувства любви смещены на предмет "платок". Мать где-то замерзает там в пургу, дочь ценные указания выдаёт, накинь на себя мой платок, мама. Между прочим, одна из лучших национальных песен:
Людмила Зыкина Оренбургский пуховый платок
Культовый фильм про мужчину с дезорганизованной привязанностью, Семнадцать мгновений весны
Сцена встречи Штирлица с женой
Пример, мужчина с амбивалентно-сопротивляющейся привязанностью, "вечный спорщик",
Тамара Минсарова Давай никогда не ссориться
Женщина с амбивалентно-сопротивляющейся, Наталья Ветлицкая Изучай меня
Безопасная привязанность в разлуке верит, что он придёт, как обещал:
Майя Кристалинская Я тебя подожду
Избегающая привязанность, мужчина:
Валерий Ободзинский, Восточная песня
На контрасте, мужчина с другим вариантом поведения в той же ситуации влюблённости:
Группа Звери, Если ты скажешь ДА
Вот на дезорганизованного мужчину пример :) Валерий Ободзинский "Ты меня забыла"
Чтобы понимать другого человека, давайте примем, что у каждого из нас три сферы, в каких можно привязываться,
- отношением к другим людям
- отношением к себе
- отношением к окружающему миру,
и что привязанность это отношение, где одновременно сосуществуют два аспекта: забота и разлука, и есть эмоции по поводу того, как мы заботимся о и как мы переносим разлуку с (по-русски так не говорят, зато по-английски так проще сказать).
Когда обсуждали сон, приснившийся маме мальчика в Канаде (Глава 20), там я уже поясняла момент про два Я, http://ru-psiholog.livejournal.com/6018873.html?thread=332779065#t332779065, но скопирую сюда:
каждый из нас, когда бодрствует, воспринимает события (восприятие), обдумывает события, которые наблюдает (мышление), переживает их (эмоции), выносит суждение о ситуации с учётом реалистичности и этики, и действует либо бездействует по ситуации. Происходит это "внутри головы" в связи с событиями "снаружи". Всю эту работу делает психика, вернее её часть, которая относится к "бодрствующему Я".
Когда мы спим, мы перестаём воспринимать окружающий мир (восприятие), но работает память (сортирует воспринятое, что выкинуть и забыть, что перевести из краткосрочной памяти в долгосрочную), работает мышление (образное, сны это смыслы, записанные картинками, а не словами), во сне мы переживаем (сны бывают эмоциональными), выносим суждение о ситуации, действует или бездействуем. Происходит это "внутри головы" в связи с событиями "внутри головы". Всю эту работу делает психика, вернее, её часть, которая относится к "сновидящему Я".
Между двумя Я человека могут быть разные отношения: разделены непреодолимой стеной, или перегородка такая тонкая, что легко проницаема, или становится очень проницаемой в минуты интуитивно ощущаемой значимости события в судьбе и т.д.
Соответственно, у нас есть мама мальчика, которая легко распоряжается по обе стороны океана, она немногословна и малоэмоциональна, - в "бодрствующем Я", а в сновидящем Я она переживает смятение, целует мужа как живого и уговаривает его не притворяться мёртвым, "увещевала так не шутить". То есть в бодрствующем Я она действует совершенно здраво, делает всё что нужно и как нужно, а в сновидящем Я она в моменте отрицания его смерти.
Чтобы понимать привязанность, надо уяснить не только то, что
(1) один и тот же человек может быть по-разному привязан к разным сферам (другие люди, чувство себя, окружающий мир),
и не только то, что
(2) привязанность всегда оценивается с обеих сторон, каким образом проявляет заботы и каким образом переносит разлуку,
но и то, где проживает привязанность,
(3) в бодрствующем Я или в сновидящем Я.
Я поставила в качестве иллюстраций клипы, где отношение человека к другим людям разное, - то есть то, что привязанности могут быть разными, сомнений не вызывает. На уровне житейских понятий это надёжный человек, замкнутый человек, вечный спорщик и перекати-поле (соответственно, безопасная, избегающая, амбивалентно-сопротивляющаяся и дезорганизованная привязанность).
И на уровне житейских же понятий легко укладывается в голове, как на работе, например, человек может быть учёным, который вечно оппонирует и всё подвергает сомнению (вечный спорщик в профессии) и надёжный муж в супружеских отношениях (отношения с другими), притом редко задумывается о том, как он относится сам к себе (избегает думать об этом). Или вечный спорщик в супружестве и легко меняет два десятка занятий и работ (перекати-поле в профессиональной жизни). Или избегающий в супружестве и надёжный по отношению к выбранной работе и предприятию.
Чтобы понять, как устроена привязанность, удобнее всего взять пример из психотерапии, из отношений терапевт-клиент. Терапевтов устраивала модель "Это твой перенос, а это мой контрперенос", описывающая чувства Я и Я, без всяких "мы" и идей о том, что "мы" может быть качественно разным, - пока терапия была психоаналитической и "святая святых". Потом появился когнитивно-поведенческий подход, стандартизированный протокол занятий, формализация терапевтической процедуры и выяснилось, что у одного и того же терапевта, действующего по одному и тому же плану, одни пациенты "срываются с терапиии", другие благополучно проходят курс и завершают его, выражая благодарность, а третьи после первой ознакомительной встречи берут с собой брошюру и решают, что "дальше я буду сам" по ней заниматься.
Понятно, что академическая психология придумала опросники, опросила массы клиентов и выяснила, что надёжные лечатся лучше и стабильнее и выздоравливают в процентном соотношении чаще, амбивалентно-сопротивляющиеся лечатся долго и не выздоравливают, чем фрустрируют терапевтов и врачей, и кроме того, пишут жалобы на персонал, а избегающие лечатся быстрее всех и больше всех срываются с терапии. Это пример на очевидный житейский факт, который научно подтверждён опросниками на местности :)
Сама тема привязанности у детей и взрослых активно разрабатывается с 1970-х годов, причём в западной литературе избегают обсуждать теоретико-методологические вопросы, как устроена привязанность, что она из себя представляет как феномен.
Просто приняли на веру, что
(а) привязанность у человека одна и на всю жизнь
(б) бывает больная и здоровая привязанность (небезопасная и безопасная)
(в) больную привязанность можно вылечить, если пройти терапию, привязаться к безопасному терапевту безопасным способом и запомнить этот новый способ привязываться, получить новый опыт.
Разумеется, когда с опросниками приехали в Россию, перевели их с английского на русский и провели в современном мегаполисе, выяснили, что 6% безопасно привязанных, - а так по теории не должно быть, социум якобы держится только на безопасно привязанных и психоаналитическая терапия якобы может исправить больную привязанность, иначе человеку счастья в социуме не видать, - и вот вам, пожалуйста, социум, который больше тысячи лет живёт и процветает, притом 3% населения земли владеют 10% её богатств, которые благодаря своим умениям легко и непринуждённо бродяжничать (как Ермак и другие дезорганизованные) заселил новые земли, а благодаря умениям жить обособленно бирюком в своём маленьком селе или поместье себе на уме (как многие избегающие) эту землю возделывает и в городе появляется раз в год на большой храмовый праздник, прекрасно без социума "а ля средневековый город" обходясь.
У В.Г. Короленко в "Истории моего современника" есть интересные факты о том, как поступали с амбивалентно-сопротивляющимися. Их высылали по этапу :) в порядке административного наказания "за беспокойный нрав".
Вот рассказ о сфабрикованном деле про "беспокойный нрав":
V. Афанасьевские ссыльные и их своеобразные истории
Пока я ожидал у сотского дальнейшей отправки, мне сообщили, что в Афанасьевском живут тоже несколько ссыльных. Я пошел их разыскивать, и эти розыски привели меня к довольно большой избе мрачного вида, стоявшей на отшибе за околицей. Над крышей этой избы болталась на высоком шесте еловая ветка — ссыльные проводили досуг в кабаке у «Митриенка».
Одного из них я сразу узнал: недель за пять до моей высылки из Глазова через нашу слободку к парому проехала тележка с двумя явно не местного типа фигурами в сопровождении полицейского. Один из них был рыхлый старик с бритым лицом приказного типа. Его-то теперь я и увидел за столиком темного кабака. Против него сидел красивый молодой человек с беспокойными глазами, курчавый и румяный. Когда мы познакомились, я узнал, что этот последний — москвич, купеческий сынок, высланный административно «за беспокойный нрав». Свою высылку он объяснял происками какого-то квартального надзирателя, которого он подозревал в ухаживании за своей молодой женой. Теперь он получил от жены письмо, в котором упоминалось простодушно, что этот квартальный надзиратель порой заходит к ним. Это выводило мужа из терпения: продолжая при мне обсуждение письма, он сверкал глазами, выпивал рюмку за рюмкой и стучал кулаком по столу.
А вот история "дворянина Левашова", из той же главы:
Для дополнения этой коллекции мне приходится упомянуть еще об одной своеобразной личности. Это был ссыльный «дворянин Левашов», молодой человек из родовитой дворянской семьи, сосланный… по просьбе отца!.. Если не ошибаюсь, существует в старых законах статья, согласно которой если родители заявляют, что не могут справиться «с беспокойным нравом» сына, то государство приходит на помощь родительской власти, причем ссылка и содержание на месте возлагаются на счет родителей. Самый срок ссылки обусловливается исправным поступлением денег в депозит губернского казначейства той местности, куда сослан непокорный сын.
«Дворянин Левашов» был сослан на основании именно этой статьи. При этом его звание и слухи о родовитости Левашова-родителя до известной степени отражались на его положении. Правда, его услали в дальнюю Бисеровскую волость, чтобы удалить беспокойного молодого человека подальше от уездного начальства, которому справиться с ним было не легче, чем родителю. Но зато здесь, в этих глухих дебрях, изобретательный проказник выкидывал изумительные штуки. Об одной из них я уже слышал в перевозной избе. Как-то его вызвали в Глазов для каких-то объяснений с начальством. Для проезда «по дворянскому званию» ему выдали бумагу на пару земских лошадей. Левашов съездил и вернулся, но затем бумагу не возвратил и продолжал разъезжать по всей волости, заливаясь колокольчиком. Сельские ямщики сбились с ног, развозя дворянина Левашова из конца в конец по знакомым, в том числе по ссыльным всякого рода, с которыми дворянин Левашов проводил очень весело время. Наконец вопли содержателей станций дошли до Глазова, и становому было предписано отнять у Левашова бумагу.
— Ну погодите, — пригрозил он. — Я достану другую, еще покрепче.
И действительно, вскоре он стал опять разъезжать, показывая огромный плакат с государственным гербом и множеством медалей. Поплавский, смеясь, сообщил мне, что эта «бумага покрепче» была… объявление о продаже чаев «придворных поставщиков К. и С. Поповых».
Крестьянская община с неуживчивым вечным спорщиком поступала ещё проще, - когда приходило распоряжение на набор в солдаты, их забривали первыми, отправляя прочь из села на 20-25 лет на военную службу.
Но это я отвлеклась.
Немецкие учёные в 1990-е годы провели исследования на выборке нормы и выборке госпитализированных в психиатрические стационары и наблюдающихся в психиатрических диспансерах, - желали знать, какова структура социума, сколько какой привязанности в ней есть. Получили данные, что в норме безопасная только у половины. А другая половина - три других варианта привязанностей. Упс, это называется. Если бы небезопасная привязанность была болезнью, она подчинялась бы законам эпидемиологии болезней и была 2% в явном и 5% в латентном виде. Но не цифры в 15-20% для каждого из видов небезопасной (избегающей, амбивалентно-сопротивляющейся, дезорганизованной).
Западная литература, таким образом, констатировала теоретический тупик, и только. Она не помогает с объяснениями, почему одни люди привязываются так, а другие - привязываются иначе. Пришлось формулировать свою рабочую гипотезу.
Допустим, что люди по-разному переживают "мы" с другими людьми. Кто-то делает это в пространстве бодрствующего Я (в мире слов, поступков, наблюдаемого поведения), кто-то в пространстве сновидящего Я (в мире мечтаний, грёз, снов, в потайном смысловом плане),
Тогда в пространстве "мы"
- надёжный человек (он же безопасно привязанный) будет проживать в бодрствующем Я и будет сотрудничать, получать удовольствие от "да",
его забота будет выражаться в действиях во внешнем мире (спросил, что купить по дороге, поинтересовался, как прошёл день, принёс плед укрыл),
его поведение в разлуке будет выражаться в "эмоционально дозаправке", поддерживающей "мы", он будет просить прислать фотографию, присылать подарки, позвонить, прислать письмо, или будет ходить по тем улицам, где ходили вместе, чтобы оживить чувство "мы" и подзаправить эмоционально самого себя, если партнёр вдруг по каким-то обстоятельствам не откликается на просьбы,
вечный спорщик (он же амбивалентно-сопротивляющийся) будет проживать в бодрствующем Я и будет соперничать, спорить, дискутировать, и получать удовольствие от возражений и от "нет",
его забота будет проявляться в конструктивной критике предложений партнёра, из желания улучшить и поправить то, что он предложил,
его поведение в разлуке будет выражаться в "эмоциональной дозаправке", поддерживающей "мы", он будет писать письма, где станет спорить о каком-то общем прошлом, будет не соглашаться с решением, принятым обоими в какой-то момент прошлого, станет упрекать и критиковать действия, которые совершили оба в отношениях в прошлом, - тем самым он оживляет чувство "мы" и эмоционально подзаправляет себя в разлуке.
- замкнутый (он же избегающий тип привязанности) будет проживать в сновидящем Я, в глубине души, и будет получать удовольствие от своего знания о том, что "мы" есть, - иногда неделями или месяцами никак не проявляя во внешнем мире словами и действиями то, что он переживает это "мы",
его забота будет выражаться, на взгляд внешнего наблюдателя, никак, он замкнут в себе, реальные действия (звонок, письмо, подарок) могут быть в ситуации утраты кого-то из круга общения, тогда чувствует потребность обратиться к тому, с кем "мы", в реальном мире, перед лицом неизбежности смерти. Он выглядит самодостаточным и умеющим утешать сам себя, для него "мы" это не поиск утешения и эмоциональной дозаправки у партнёра, и он не стремится снова и снова ежедневно подтверждать "мы", а более экзистенциальное переживание,
его поведение в разлуке будет, на взгляд внешнего наблюдателя, тем же самым, - но ему будет сниться человек, с кем расстался, и сновидящее Я будет показывать ему "мы вместе", тем самым эмоционально подзаправляя в разлуке и оживляя чувство "мы"
- перекати-поле (он же дезорганизованный тип привязанности) будет проживать в сновидящем Я, в глубине души, и будет получать удовольствие от своего знания о том, что "мы" есть, - иногда месяцами или годами не проявляя во внешнем мире словами и действиями то, что он переживает это "мы",
его забота будет выражаться, на взгляд внешнего наблюдателя, никак, он смещает свою потребность заботиться о ком-то на предмет (лелеет машину, даёт ей ласковые имена, или души не чает в кошке или собаке, при том что выглядит абсолютно равнодушным к людям в своей семье или к друзьям), реальные действия (звонок, письмо, подарок) могут быть в ситуации утраты кого-то из круга общения, тогда чувствует потребность обратиться к тому, с кем "мы", в реальном мире, перед лицом неизбежности смерти.
Он выглядит сверхвовлечённым в отношения с объектом, а не с людьми, для него "мы" с объектом это способ самоутешения, а "мы" с людьми он хранит на донышке сердца, притом помнит даты, - может поздравить с какой-то важной, в его понимании, датой, спустя годы. Как будто его ось времени не сплошная прямая линия (как у надёжных, которые договорились и ведут одну линию вместе) и не зигзаг (как у амбивалентно-сопротивляющихся, которые вечно спорят, вправо или влево теперь линию времени вести) или пунктир (как у избегающих, где всё же прослеживается линия "мы", которое длится, несмотря на перерывы молчания во внешнем мире, понимаемого как равнодушие), а несколько точек (каждое из которых - значимое в его внутреннем мире, поворотное в отношениях событие). Он дезорганизованный на взгляд внешнего наблюдателя, у которого точки встреч не складываются в одну ясную линию "мы".
Реальные действия (звонок, письмо, подарок) могут быть в ситуации утраты кого-то из круга общения, тогда чувствует потребность обратиться к тому, с кем "мы", в реальном мире, перед лицом неизбежности смерти,
его поведение в разлуке будет, на взгляд внешнего наблюдателя, тем же самым, - но ему будет сниться человек, с кем расстался, и сновидящее Я будет показывать ему "мы вместе", тем самым эмоционально подзаправляя в разлуке и оживляя чувство "мы"
Для пары надёжных очевидно, что сначала люди знакомятся, потом они встречаются, потом они оглашают свои намерения пожениться, потом они готовятся к свадьбе и потом женятся.
Для пары вечных спорщиков вышесказанное - дискуссионная тема. А что тебе даст штамп? А кто сказал, что свадьба обязательно должна быть? и так далее
Для пары замкнутых достаточно короткого разговора, где сразу и по сути всё решается, остальное избыточно
Для пары перекати-поле сначала пожениться, потом огласить родителям свои намерения, или сначала всё подготовить к свадьбе, а потом искать жену, что делать сначала, что потом, не имеет значения, коль скоро принято решение по сути - жениться.
Осталось озвучить самую малость, любви все возрасты и привязанности покорны. Отношения в любовной паре, где
надёжный - вечный спорщик
надёжный - замкнутый
надёжный - перекати-поле
вечный спорщик - замкнутый
вечный спорщик - перекати-поле
замкнутый - перекати-поле
характеризуются тем, что партнёры не попадают в ожидания друг друга, и на этом несовпадении ожиданий, как на богатой ниве, трудятся не покладая рук психологи и психотерапевты всех направлений...
[Spoiler (click to open)]
Американцы подошли к проблеме с бихевиористской стороны, "привязанность - это поведение". Это дало им преимущества, поведение легче формализовать и описать, и избавило от необходимости отвечать на вопрос, зачем людям вообще привязанность нужна? Тут пришлось бы сказать о том, что люди - создания социальные, живут группами, и на уровне инстинкта есть ощущение про-социальности и анти-социальности другого человека, есть нравственное чувство и совесть, - то есть способы регулировать социальное поведение общими для всех правилами поведения и отношения друг к другу, и есть на уровне физиологии хватательный рефлекс, то есть телесное цепляние за другого человека, хорошо известное по маленьким бессловесным детям. Куда девается потребность цепляться за другого человека непосредственно, когда мы становимся старше? Логично предположить, что как внешняя речь интериоризируется, становится внутренней, так внешнее цепляние интериоризируется, становится внутренним переживанием, цепляемся к другому не руками, а своим отношением к человеку.
Психоанализ Фрейда про цепляние ни слова не сказал, и тему не развивал никак, бихевиоризм наблюдал у младенцев в возрасте года разные паттерны реагирования на 3-минутное расставание с матерью, - то есть когда привязанность прервана. А как устроена привязанность сама по себе? Если это поведение, без отношения, то ответ будет одним (достаточно путаным, как мы видели в американском руководстве), если это прежде всего отношение и память об отношении, то ответ будет другим.
Про отношение писали и Л.С. Выготский, и М.М. Бахтин, и В.Н. Мясищев, русская школа вообще много внимания отношениям уделяла, что немудрено, - огромный пласт опыта русскими уже был описан и осмыслен благодаря русской классической литературе. Сюда же можно отнести Л.Я. Гинзбург, правда, её тексты были опубликованы на полвека позже, и Ю.М. Лотмана, правда, он психологию обсуждал в контексте рассказа о пушкинской эпохе и описывал ментальность в связи с романом в стихах "Евгений Онегин", - но вам подход новаторский совершенно. Итого, медицина и литература больше сказали об отношениях, чем научная психология. Принято списывать это на идеологизированные десятилетия советского периода истории, но мне кажется, это кризис другого плана, связанный с рождением кинематографа, появлением автомобиля и потом - светофора (эпоха конно-гужевого транспорта светофоров не знала), появлением компьютеров, интернета и интернета в телефоне, - то есть сменой тренда "письменного сознания" на "визуальномедийное" сознание, за двадцатый век, и появление психологии как "светофоров социума", опоры, которая помогает всем ориентироваться на одни и те же сигналы и знаки, о которых достигнуто соглашение, а не каждому наедине с собой понимать литературу и спорить на уровне разных школ литературной критики.
Психология неожиданно стала массовым трендом именно в конце двадцатого века, до того она была вполне себе академической дисциплиной, экспериментальной и о том, что психолог будет персонажем любого телевизионного сериала, никто и думать не мог.
Соответственно, разработка В.Н. Мясищева, что отношение может быть
- отношением к другим людям
- отношением к себе
- отношением к окружающему миру
даёт нам идею, что у каждого человека может сосуществовать одновременно как минимум три привязанности, одно отношение может быть к людям, другое отношение к себе и третье отношение - к окружающему миру. Интуитивно это нащупал Альберт Меграбян, он предложил шкалу эмпатии, где допускалось, что в разных сферах эмпатия одного и того же человека - разная.
http://hrliga.com/index.php?module=profession&op=view&id=847 вот тут этот опросник
Вот статья про него в Википедии, http://en.wikipedia.org/wiki/Albert_Mehrabian
Занимался он невербальным поведением, - это одна из составляющих социального интеллекта, - то есть "в теме" с конца 1960-х годов
Привязанность - это эмоции по поводу "мы", которые, как монета имеет две стороны, являются отношениями, где одновременно сосуществуют два аспекта: забота и разлука. Значит, привязанность это эмоции по поводу того, как мы заботимся друг о друге и как мы переносим разлуку друг с другом.
Вот пример дезорганизованной привязанности, чувства любви смещены на предмет "платок". Мать где-то замерзает там в пургу, дочь ценные указания выдаёт, накинь на себя мой платок, мама. Между прочим, одна из лучших национальных песен:
Людмила Зыкина Оренбургский пуховый платок
Культовый фильм про мужчину с дезорганизованной привязанностью, Семнадцать мгновений весны
Сцена встречи Штирлица с женой
Пример, мужчина с амбивалентно-сопротивляющейся привязанностью, "вечный спорщик",
Тамара Минсарова Давай никогда не ссориться
Женщина с амбивалентно-сопротивляющейся, Наталья Ветлицкая Изучай меня
Безопасная привязанность в разлуке верит, что он придёт, как обещал:
Майя Кристалинская Я тебя подожду
Избегающая привязанность, мужчина:
Валерий Ободзинский, Восточная песня
На контрасте, мужчина с другим вариантом поведения в той же ситуации влюблённости:
Группа Звери, Если ты скажешь ДА
Вот на дезорганизованного мужчину пример :) Валерий Ободзинский "Ты меня забыла"
Чтобы понимать другого человека, давайте примем, что у каждого из нас три сферы, в каких можно привязываться,
- отношением к другим людям
- отношением к себе
- отношением к окружающему миру,
и что привязанность это отношение, где одновременно сосуществуют два аспекта: забота и разлука, и есть эмоции по поводу того, как мы заботимся о и как мы переносим разлуку с (по-русски так не говорят, зато по-английски так проще сказать).
Когда обсуждали сон, приснившийся маме мальчика в Канаде (Глава 20), там я уже поясняла момент про два Я, http://ru-psiholog.livejournal.com/6018873.html?thread=332779065#t332779065, но скопирую сюда:
каждый из нас, когда бодрствует, воспринимает события (восприятие), обдумывает события, которые наблюдает (мышление), переживает их (эмоции), выносит суждение о ситуации с учётом реалистичности и этики, и действует либо бездействует по ситуации. Происходит это "внутри головы" в связи с событиями "снаружи". Всю эту работу делает психика, вернее её часть, которая относится к "бодрствующему Я".
Когда мы спим, мы перестаём воспринимать окружающий мир (восприятие), но работает память (сортирует воспринятое, что выкинуть и забыть, что перевести из краткосрочной памяти в долгосрочную), работает мышление (образное, сны это смыслы, записанные картинками, а не словами), во сне мы переживаем (сны бывают эмоциональными), выносим суждение о ситуации, действует или бездействуем. Происходит это "внутри головы" в связи с событиями "внутри головы". Всю эту работу делает психика, вернее, её часть, которая относится к "сновидящему Я".
Между двумя Я человека могут быть разные отношения: разделены непреодолимой стеной, или перегородка такая тонкая, что легко проницаема, или становится очень проницаемой в минуты интуитивно ощущаемой значимости события в судьбе и т.д.
Соответственно, у нас есть мама мальчика, которая легко распоряжается по обе стороны океана, она немногословна и малоэмоциональна, - в "бодрствующем Я", а в сновидящем Я она переживает смятение, целует мужа как живого и уговаривает его не притворяться мёртвым, "увещевала так не шутить". То есть в бодрствующем Я она действует совершенно здраво, делает всё что нужно и как нужно, а в сновидящем Я она в моменте отрицания его смерти.
Чтобы понимать привязанность, надо уяснить не только то, что
(1) один и тот же человек может быть по-разному привязан к разным сферам (другие люди, чувство себя, окружающий мир),
и не только то, что
(2) привязанность всегда оценивается с обеих сторон, каким образом проявляет заботы и каким образом переносит разлуку,
но и то, где проживает привязанность,
(3) в бодрствующем Я или в сновидящем Я.
Я поставила в качестве иллюстраций клипы, где отношение человека к другим людям разное, - то есть то, что привязанности могут быть разными, сомнений не вызывает. На уровне житейских понятий это надёжный человек, замкнутый человек, вечный спорщик и перекати-поле (соответственно, безопасная, избегающая, амбивалентно-сопротивляющаяся и дезорганизованная привязанность).
И на уровне житейских же понятий легко укладывается в голове, как на работе, например, человек может быть учёным, который вечно оппонирует и всё подвергает сомнению (вечный спорщик в профессии) и надёжный муж в супружеских отношениях (отношения с другими), притом редко задумывается о том, как он относится сам к себе (избегает думать об этом). Или вечный спорщик в супружестве и легко меняет два десятка занятий и работ (перекати-поле в профессиональной жизни). Или избегающий в супружестве и надёжный по отношению к выбранной работе и предприятию.
Чтобы понять, как устроена привязанность, удобнее всего взять пример из психотерапии, из отношений терапевт-клиент. Терапевтов устраивала модель "Это твой перенос, а это мой контрперенос", описывающая чувства Я и Я, без всяких "мы" и идей о том, что "мы" может быть качественно разным, - пока терапия была психоаналитической и "святая святых". Потом появился когнитивно-поведенческий подход, стандартизированный протокол занятий, формализация терапевтической процедуры и выяснилось, что у одного и того же терапевта, действующего по одному и тому же плану, одни пациенты "срываются с терапиии", другие благополучно проходят курс и завершают его, выражая благодарность, а третьи после первой ознакомительной встречи берут с собой брошюру и решают, что "дальше я буду сам" по ней заниматься.
Понятно, что академическая психология придумала опросники, опросила массы клиентов и выяснила, что надёжные лечатся лучше и стабильнее и выздоравливают в процентном соотношении чаще, амбивалентно-сопротивляющиеся лечатся долго и не выздоравливают, чем фрустрируют терапевтов и врачей, и кроме того, пишут жалобы на персонал, а избегающие лечатся быстрее всех и больше всех срываются с терапии. Это пример на очевидный житейский факт, который научно подтверждён опросниками на местности :)
Сама тема привязанности у детей и взрослых активно разрабатывается с 1970-х годов, причём в западной литературе избегают обсуждать теоретико-методологические вопросы, как устроена привязанность, что она из себя представляет как феномен.
Просто приняли на веру, что
(а) привязанность у человека одна и на всю жизнь
(б) бывает больная и здоровая привязанность (небезопасная и безопасная)
(в) больную привязанность можно вылечить, если пройти терапию, привязаться к безопасному терапевту безопасным способом и запомнить этот новый способ привязываться, получить новый опыт.
Разумеется, когда с опросниками приехали в Россию, перевели их с английского на русский и провели в современном мегаполисе, выяснили, что 6% безопасно привязанных, - а так по теории не должно быть, социум якобы держится только на безопасно привязанных и психоаналитическая терапия якобы может исправить больную привязанность, иначе человеку счастья в социуме не видать, - и вот вам, пожалуйста, социум, который больше тысячи лет живёт и процветает, притом 3% населения земли владеют 10% её богатств, которые благодаря своим умениям легко и непринуждённо бродяжничать (как Ермак и другие дезорганизованные) заселил новые земли, а благодаря умениям жить обособленно бирюком в своём маленьком селе или поместье себе на уме (как многие избегающие) эту землю возделывает и в городе появляется раз в год на большой храмовый праздник, прекрасно без социума "а ля средневековый город" обходясь.
У В.Г. Короленко в "Истории моего современника" есть интересные факты о том, как поступали с амбивалентно-сопротивляющимися. Их высылали по этапу :) в порядке административного наказания "за беспокойный нрав".
Вот рассказ о сфабрикованном деле про "беспокойный нрав":
V. Афанасьевские ссыльные и их своеобразные истории
Пока я ожидал у сотского дальнейшей отправки, мне сообщили, что в Афанасьевском живут тоже несколько ссыльных. Я пошел их разыскивать, и эти розыски привели меня к довольно большой избе мрачного вида, стоявшей на отшибе за околицей. Над крышей этой избы болталась на высоком шесте еловая ветка — ссыльные проводили досуг в кабаке у «Митриенка».
Одного из них я сразу узнал: недель за пять до моей высылки из Глазова через нашу слободку к парому проехала тележка с двумя явно не местного типа фигурами в сопровождении полицейского. Один из них был рыхлый старик с бритым лицом приказного типа. Его-то теперь я и увидел за столиком темного кабака. Против него сидел красивый молодой человек с беспокойными глазами, курчавый и румяный. Когда мы познакомились, я узнал, что этот последний — москвич, купеческий сынок, высланный административно «за беспокойный нрав». Свою высылку он объяснял происками какого-то квартального надзирателя, которого он подозревал в ухаживании за своей молодой женой. Теперь он получил от жены письмо, в котором упоминалось простодушно, что этот квартальный надзиратель порой заходит к ним. Это выводило мужа из терпения: продолжая при мне обсуждение письма, он сверкал глазами, выпивал рюмку за рюмкой и стучал кулаком по столу.
А вот история "дворянина Левашова", из той же главы:
Для дополнения этой коллекции мне приходится упомянуть еще об одной своеобразной личности. Это был ссыльный «дворянин Левашов», молодой человек из родовитой дворянской семьи, сосланный… по просьбе отца!.. Если не ошибаюсь, существует в старых законах статья, согласно которой если родители заявляют, что не могут справиться «с беспокойным нравом» сына, то государство приходит на помощь родительской власти, причем ссылка и содержание на месте возлагаются на счет родителей. Самый срок ссылки обусловливается исправным поступлением денег в депозит губернского казначейства той местности, куда сослан непокорный сын.
«Дворянин Левашов» был сослан на основании именно этой статьи. При этом его звание и слухи о родовитости Левашова-родителя до известной степени отражались на его положении. Правда, его услали в дальнюю Бисеровскую волость, чтобы удалить беспокойного молодого человека подальше от уездного начальства, которому справиться с ним было не легче, чем родителю. Но зато здесь, в этих глухих дебрях, изобретательный проказник выкидывал изумительные штуки. Об одной из них я уже слышал в перевозной избе. Как-то его вызвали в Глазов для каких-то объяснений с начальством. Для проезда «по дворянскому званию» ему выдали бумагу на пару земских лошадей. Левашов съездил и вернулся, но затем бумагу не возвратил и продолжал разъезжать по всей волости, заливаясь колокольчиком. Сельские ямщики сбились с ног, развозя дворянина Левашова из конца в конец по знакомым, в том числе по ссыльным всякого рода, с которыми дворянин Левашов проводил очень весело время. Наконец вопли содержателей станций дошли до Глазова, и становому было предписано отнять у Левашова бумагу.
— Ну погодите, — пригрозил он. — Я достану другую, еще покрепче.
И действительно, вскоре он стал опять разъезжать, показывая огромный плакат с государственным гербом и множеством медалей. Поплавский, смеясь, сообщил мне, что эта «бумага покрепче» была… объявление о продаже чаев «придворных поставщиков К. и С. Поповых».
Крестьянская община с неуживчивым вечным спорщиком поступала ещё проще, - когда приходило распоряжение на набор в солдаты, их забривали первыми, отправляя прочь из села на 20-25 лет на военную службу.
Но это я отвлеклась.
Немецкие учёные в 1990-е годы провели исследования на выборке нормы и выборке госпитализированных в психиатрические стационары и наблюдающихся в психиатрических диспансерах, - желали знать, какова структура социума, сколько какой привязанности в ней есть. Получили данные, что в норме безопасная только у половины. А другая половина - три других варианта привязанностей. Упс, это называется. Если бы небезопасная привязанность была болезнью, она подчинялась бы законам эпидемиологии болезней и была 2% в явном и 5% в латентном виде. Но не цифры в 15-20% для каждого из видов небезопасной (избегающей, амбивалентно-сопротивляющейся, дезорганизованной).
Западная литература, таким образом, констатировала теоретический тупик, и только. Она не помогает с объяснениями, почему одни люди привязываются так, а другие - привязываются иначе. Пришлось формулировать свою рабочую гипотезу.
Допустим, что люди по-разному переживают "мы" с другими людьми. Кто-то делает это в пространстве бодрствующего Я (в мире слов, поступков, наблюдаемого поведения), кто-то в пространстве сновидящего Я (в мире мечтаний, грёз, снов, в потайном смысловом плане),
Тогда в пространстве "мы"
- надёжный человек (он же безопасно привязанный) будет проживать в бодрствующем Я и будет сотрудничать, получать удовольствие от "да",
его забота будет выражаться в действиях во внешнем мире (спросил, что купить по дороге, поинтересовался, как прошёл день, принёс плед укрыл),
его поведение в разлуке будет выражаться в "эмоционально дозаправке", поддерживающей "мы", он будет просить прислать фотографию, присылать подарки, позвонить, прислать письмо, или будет ходить по тем улицам, где ходили вместе, чтобы оживить чувство "мы" и подзаправить эмоционально самого себя, если партнёр вдруг по каким-то обстоятельствам не откликается на просьбы,
вечный спорщик (он же амбивалентно-сопротивляющийся) будет проживать в бодрствующем Я и будет соперничать, спорить, дискутировать, и получать удовольствие от возражений и от "нет",
его забота будет проявляться в конструктивной критике предложений партнёра, из желания улучшить и поправить то, что он предложил,
его поведение в разлуке будет выражаться в "эмоциональной дозаправке", поддерживающей "мы", он будет писать письма, где станет спорить о каком-то общем прошлом, будет не соглашаться с решением, принятым обоими в какой-то момент прошлого, станет упрекать и критиковать действия, которые совершили оба в отношениях в прошлом, - тем самым он оживляет чувство "мы" и эмоционально подзаправляет себя в разлуке.
- замкнутый (он же избегающий тип привязанности) будет проживать в сновидящем Я, в глубине души, и будет получать удовольствие от своего знания о том, что "мы" есть, - иногда неделями или месяцами никак не проявляя во внешнем мире словами и действиями то, что он переживает это "мы",
его забота будет выражаться, на взгляд внешнего наблюдателя, никак, он замкнут в себе, реальные действия (звонок, письмо, подарок) могут быть в ситуации утраты кого-то из круга общения, тогда чувствует потребность обратиться к тому, с кем "мы", в реальном мире, перед лицом неизбежности смерти. Он выглядит самодостаточным и умеющим утешать сам себя, для него "мы" это не поиск утешения и эмоциональной дозаправки у партнёра, и он не стремится снова и снова ежедневно подтверждать "мы", а более экзистенциальное переживание,
его поведение в разлуке будет, на взгляд внешнего наблюдателя, тем же самым, - но ему будет сниться человек, с кем расстался, и сновидящее Я будет показывать ему "мы вместе", тем самым эмоционально подзаправляя в разлуке и оживляя чувство "мы"
- перекати-поле (он же дезорганизованный тип привязанности) будет проживать в сновидящем Я, в глубине души, и будет получать удовольствие от своего знания о том, что "мы" есть, - иногда месяцами или годами не проявляя во внешнем мире словами и действиями то, что он переживает это "мы",
его забота будет выражаться, на взгляд внешнего наблюдателя, никак, он смещает свою потребность заботиться о ком-то на предмет (лелеет машину, даёт ей ласковые имена, или души не чает в кошке или собаке, при том что выглядит абсолютно равнодушным к людям в своей семье или к друзьям), реальные действия (звонок, письмо, подарок) могут быть в ситуации утраты кого-то из круга общения, тогда чувствует потребность обратиться к тому, с кем "мы", в реальном мире, перед лицом неизбежности смерти.
Он выглядит сверхвовлечённым в отношения с объектом, а не с людьми, для него "мы" с объектом это способ самоутешения, а "мы" с людьми он хранит на донышке сердца, притом помнит даты, - может поздравить с какой-то важной, в его понимании, датой, спустя годы. Как будто его ось времени не сплошная прямая линия (как у надёжных, которые договорились и ведут одну линию вместе) и не зигзаг (как у амбивалентно-сопротивляющихся, которые вечно спорят, вправо или влево теперь линию времени вести) или пунктир (как у избегающих, где всё же прослеживается линия "мы", которое длится, несмотря на перерывы молчания во внешнем мире, понимаемого как равнодушие), а несколько точек (каждое из которых - значимое в его внутреннем мире, поворотное в отношениях событие). Он дезорганизованный на взгляд внешнего наблюдателя, у которого точки встреч не складываются в одну ясную линию "мы".
Реальные действия (звонок, письмо, подарок) могут быть в ситуации утраты кого-то из круга общения, тогда чувствует потребность обратиться к тому, с кем "мы", в реальном мире, перед лицом неизбежности смерти,
его поведение в разлуке будет, на взгляд внешнего наблюдателя, тем же самым, - но ему будет сниться человек, с кем расстался, и сновидящее Я будет показывать ему "мы вместе", тем самым эмоционально подзаправляя в разлуке и оживляя чувство "мы"
Для пары надёжных очевидно, что сначала люди знакомятся, потом они встречаются, потом они оглашают свои намерения пожениться, потом они готовятся к свадьбе и потом женятся.
Для пары вечных спорщиков вышесказанное - дискуссионная тема. А что тебе даст штамп? А кто сказал, что свадьба обязательно должна быть? и так далее
Для пары замкнутых достаточно короткого разговора, где сразу и по сути всё решается, остальное избыточно
Для пары перекати-поле сначала пожениться, потом огласить родителям свои намерения, или сначала всё подготовить к свадьбе, а потом искать жену, что делать сначала, что потом, не имеет значения, коль скоро принято решение по сути - жениться.
Осталось озвучить самую малость, любви все возрасты и привязанности покорны. Отношения в любовной паре, где
надёжный - вечный спорщик
надёжный - замкнутый
надёжный - перекати-поле
вечный спорщик - замкнутый
вечный спорщик - перекати-поле
замкнутый - перекати-поле
характеризуются тем, что партнёры не попадают в ожидания друг друга, и на этом несовпадении ожиданий, как на богатой ниве, трудятся не покладая рук психологи и психотерапевты всех направлений...