Те самые препятствия, не позволяющие специалисту стать на протяжении определённого периода времени высокопрофессиональным психотерапевтом, я бы разделил на его личностные ограничения и «идеологические», философского плана.
Личностные ограничения психотерапевта проистекают из его структуры характера. Прежде всего, определённые акцентуированные черты личности не позволяют выносить глубокое общение с проблемами клиента, так как его защиты их не выдерживают, вплоть до «обрушения». Тем самым, ход терапевтического процесса дезорганизуется. Внешне терапевт может выглядеть перевозбужденным, либо, в обратном случае, флегматичность и пассивность терапевта, его холодность и отстранённость, вызванные также несовладанием с материалом клиента, также вызывают отторжение клиента от его образа, а следовательно от процесса терапии. Если говорить более конкретно, то проиллюстрировать подобную неспособность к психотерапевтической работе человека, можно на рассмотрении судьбоаналитических влечений личности по Сонди. Как следует из её основных положений, «положительные» неакцентуированные тенденции вполне могут разряжаться в повседневной деятельности человека. Например, садистический радикал s+ – в социально одобряемых занятиях, связанных с «членовредительством» и насилием: хирург, забойщик скота, лесоруб, охотник, «силовик», охранник. Радикал «присоединения» h+ – в отраслях, связанных с заботой и уходом за телом: парикмахерские и массажные салоны, служба сервиса и подобное. Влечение, составляющее основу шизоидного характера, k+ присуще людям любящим занятия в интеллектуальной сфере: учёным-теоретикам, инженерам, поисковикам-исследвателям. И так далее.
Иными словами, влечения с положительными тенденциями соответствуют сильным сторонам личности в типологии характеров Юнга и в других типологиях, производных от неё.
Радикалы с отрицательным знаком (s-, h-, k- и остальные) свидетельствуют, как раз о неосознанном подавлении и непризнании соответствующих внутриличностных влечений их обладателями. Внешне это проявляется в неприятии деятельности, выражающей позитивную направленность влечения. Например, в крайних проявлениях s- выражается в мазохизме, h- - в сексуальных инверсиях, k- - в тревожно-мнительных чертах и ипохондрии.
Сильное неудобство причиняют «эмоциональные качели» обладателям амбивалентных влечений, обозначаемых, как s±, h±, k± и так далее. Их обладатели могут поступать в соответствии, как с положительной, так и отрицательной тенденциями влечений, что выражается в повседневной жизни в противоречивых поступках и необходимости их объяснения с точки зрения внешне нелогичных аргументов. Больше того, моральные последствия этих действий бывают неприятны самим людям с амбивалентными акцентуациями, что выражается в необходимости использовании ими сильных и примитивных психологических защит.
Помогающие профессии обычно выбирают люди с неярко выраженными влечениями h+, е+, р+, в меньшей степени - m+. Это позволяет им быть контактными в общении, эмпатичными и не испытывать напряжения от частых, постоянных и глубоких человеческих контактов. «Прирождённые» психотерапевты обладают даром так называемой герменевтической эмпатии, когда переживания, испытываемые собеседником, сразу отзываются в них идентичным образом. В истории психотерапии вышеозначенными качествами несомненно обладали такие мастера гуманистической психологии, как Э.Фромм, К.Роджерс, Ю.Джендлин, Дж.Бюдженталь. Но, что, если в психотерапевты подался человек не только с сильными влечениями k++, s++, р++, но и с подавленными из вышеобозначенных? Нужно лишь отличать влечение от мотивации заниматься психологией. Мотивом может быть и стремление избавиться от внутриличностных конфликтов путём исследования причин возникновения патологического состояния, главным образом «для себя». Ну, а далее, раз получил профессию, то почему бы и не «попробовать» попрактиковать…
Человек с дефицитом таких человеческих качеств, как теплота в общении, стремление к пониманию, способностью к эмпатическому отклику, на месте терапевта будет вызывать у клиентов недоверие, нежелание открываться, и, таким образом, разрушать, или, в значительной степени, затруднять психотерапевтический альянс, не говоря уже о продуктивной работе. Подобную диагностику подтверждает, лежащий на поверхности факт, что для успешного психотерапевта обладание неким набором личностных качеств является ключевым. Не имеющий их, и, тем более, не подозревающий об их существовании специалист, будет иметь сильные ограничения в своей профессиональной самореализации. Дж.Бюдженталь, по-своему пишет о желательных качествах потенциальных кандидатов в психотерапевты:
- Глубокое смирение при встрече с людьми;
- Специально организованное сострадание, выдерживающее границы и жёсткую конфронтацию;
- Адекватное отношение к соответствующим знаниям, но без зависимости от них;
- Постоянно растущая способность осознавать, оценивать и избирательно использовать свою интуицию.
Однако, изучение профессионального опыта вышеуказанных психотерапевтов позволяет нивелировать в значительной степени некоторую степень дефицитарности необходимых в работе личностных качеств. Пусть они будут не настолько сильными, чтобы использовать их интуитивно, но ряд приёмов позволяют опираться на них пусть осознанно, но как на очень нужный и наработанный навык.
Другой большой вопрос, могущий поставить под сомнение эффективность и разносторонность психотерапевта, это ограничения в понимании философского смысла психотерапии. Конечно, если терапевт и клиент одного уровня понимания окружающего мира, например, оба считают себя православными, или склонны к определённым националистическим обобщениям, то взаимное отношение к этим взглядам не будет препятствием к альянсу, а скорее будет способствовать. Но, если терапевт не может преодолеть предубеждение к 
ЛГБТ-движению (движение за соблюдение прав человека в отношении лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров), то это определённо ставит крест на его работе с данным клиентским сектором. Больше того, приверженность пусть широким, но лежащим в одной плоскости порядка взглядам, например, сугубо естественнонаучным, медицинским, религиозным и так далее, сужает кругозор терапевта, хотя бы потому, что не даёт ему проводить, к примеру, интерпретации используя понятия из другой сферы или обедняет набор метафор, которые можно потенциально использовать в сессиях. Несомненно самым широким понятийным полем, способным вместить любое явление из всех существующих отраслей знания и культуры, является феноменологическая философия. В её рамках можно оперировать любым феноменом от сферы духа до естественнонаучных знаний, она находит отражение в любой сфере человеческой деятельности. Соответственно, та психологическая парадигма, которая не будет противоречить положениям феноменологической философии и сможет использовать все её преимущества, исключающие подобные (мировоззренческие) ограничения в работе терапевта.