Было специальное развлечение, состоявшее в том, что группе в течение шести часов нужно было достать несколько труднодобываемых вещей. Например, телефон мужчины, записанный на коробке спичек из гей-бара. Счет на 50 долларов из «черного» бара (белые туда не заходят из-за риска не выйти живыми). Ношеный бюстгальтер размера DD. Майку чужого братства. Полицейскую фуражку. Живую мышь. Скелет. На все про все — шесть ночных часов. Разумеется, эти вещи приходилось красть.
Конечно, время от времени кандидаты попадали в полицию. Но это было даже весело. Они сплоченной компанией проводили ночь в участке, а наутро за ними приезжали два молодых юриста — выпускники братства, выкупали их, сажали в машину, бросали им ящик пива и везли в университет, чтобы молодежь не опоздала на занятия. Братство ни разу не допустило доведения дела до суда, штрафа или хотя бы записи об аресте.
«Пить приходилось очень много, — рассказывает Дэн. — Это традиционное испытание, которое часто плохо заканчивается. В среднем в США каждый год наблюдается пара смертельных случаев от принудительного злоупотребления алкоголем среди кандидатов в братства. Многие получали травмы — это тоже обязательная часть программы. Подозреваю, что я несколько подорвал здоровье во время моего испытательного срока. А привычка бежать к телефону, пока не раздался второй звонок, преследовала меня еще несколько лет».
Месть
Как и полагается, молодые ненавидели старших, несмотря на страстное желание стать такими же, и по-своему им мстили. Святым делом было наплевать брату в гамбургер между булкой и котлетой. Помочиться в его пиво или шампунь, почистить туалет его зубной щеткой.
И было еще правило, позволявшее один раз за весь испытательный срок захватить одного из старших и мучить его 24 часа. С той оговоркой, что никто не должен об этом узнать. Воспользоваться правилом было трудно из-за сильной загруженности, но однажды дерзкий план был воплощен. Кандидаты подговорили знакомую девушку, она сняла ненавистного старшего брата в баре, привезла домой, где он и был захвачен. Его связали, заклеили ему рот и всласть промучили сутки: обматывали живым удавом, поливали холодной водой, кетчупом, бросали связанного в бассейн, а напоследок разрисовали водостойким фломастером, который не отмывался две недели.
«Это было довольно мудрое правило, — замечает Дэн, — оно в каком-то смысле ограничивало старших в их творчестве. Вообще, несмотря на кажущуюся абсурдность и жестокость всех этих законов, они имели глубокий смысл. Нам устраивали трудности, чтобы сплотить нас, чтобы попадание в братство воспринималось как добытое дорогой ценой. Чтобы пережившие вместе эти ужасы действительно стали друг для друга как братья, как однополчане. Для многих эти пять месяцев оказывались единственным серьезным испытанием в их благополучной жизни. Как армия — с той разницей, что дело это добровольное, а на выходе ты получаешь не дембельский альбом, а поддержку мощнейшей организации на всю жизнь. Плюс к тому в братство попадали только выносливые и целеустремленные люди: нас начинало двенадцать человек, в итоге приняли четверых. И эти ребята остались моими самыми преданными друзьями на всю жизнь. Когда я был в Нью-Йорке 11 сентября, мне тут же позвонили все трое, хотя я не виделся с ними к тому моменту уже много лет».